Куприн гамбринус краткое содержание по главам. Онлайн чтение книги Гамбринус Александр Куприн. Гамбринус

В рассказе Александра Ивановича Куприна «Гамбринус» повествуется о пивной. Ее назвали так в честь короля, который покровительствовал над пивным делом, Гамбринуса. Эта пивная находилась в портовом южном городе. Гости данного заведения были очень колоритными персонажами. Посещали пивную люди разных национальностей, разной веры и разного социального статуса.

Сашка был евреем по национальности. Он очень любил гримасничать и веселиться. Для мира высокого искусства он был заурядным музыкантом, но для посетителей пивной и для служащих в ней, он был музыкантом с большой буквы. Сашка мог подобрать любую мелодию, спеть любую песню. Это очень нравилось посетителям пивной. В принципе из-за Сашки и любили данное заведение.

В рассказе «Гамбринус» писатель раскрывает разные образы человека. Сашка самый уникальный и в то же время самый колоритный персонаж. На первый взгляд он обычный скрипач пивной. Но, если читать произведение до конца, то Сашка становится по-настоящему близок каждому читателю.

Наступает японская война и Сашку забирают на службу. Он прощается с тяжелой душой и думает, что погибнет в одном из боев. Но судьба настолько милостива к нему, что спустя два года он возвращается в «Гамбринус», где все заскучали без него, и все снова становится на свои места. Но все-таки некоторые изменения происходят. Глаза Сашки становятся намного грустнее и выражение печали в них настолько тяжелое, что читатель не может остаться равнодушным к нему.

Далее в рассказе писатель повествует о том, что людям дают полную свободу: свободу слова, мысли. Но жизнь не становится от этого лучше. Наоборот, все почему-то становится хуже. Происходят гонения евреев. В этот момент читателю стоило бы бояться, что Сашка попадет под удар. Но он ходит по улицам свободно и спокойно. Однако, Белку, собачку Сашки, убивают.

На мой взгляд, Сашка из-за обиды и несправедливости дерется в пивной за что в последствии попадет в тюрьму. Оттуда он выходит с искалеченной рукой. Но все равно, несмотря на все гонения, несправедливость по отношению к нему, он продолжает играть на губной гармошке.

На мой взгляд, автор хотел показать силу человеческого духа. Особенно, если человек очень сильно чем-то увлечен, как в случае с Сашкой. Скрипачу очень нравилась музыка. Она с ним шла по жизни и помогла не сломаться, остаться сильным. Поэтому автор заканчивает свое произведение такими словами Сашки: «Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит».

Несколько интересных сочинений

Тема и суть романа Дубровский
Произведение «Дубровский», созданный Александром Сергеевичем Пушкиным в 1833г, одно из главных творений в России. Не обращая внимания на то, что вся сцена происходит в начале девятнадцатого века

Человек и мир – это два неразрывных понятия. Человек существует благодаря миру, а мир есть благодаря человеку. Мир настолько огромный, что его трудно понять и трудно себе представить

Сочинение про Прокла и его образ с характеристикой в рассказе Мороз, красный нос Некрасова
Этот человек являлся честным, верным, ответственным крестьянином. Он всегда своевременно платил оброк и подать, с ним никогда не возникало проблем и недосказанностей.
Сочинение Сравнительная характеристика Калашникова и Кирибеевича 7 класс
Художественные особенности рассказов Чехова
Художественная особенность рассказов Чехова состоит в том, что он с невероятной точностью и добрым юмором описал жизнь своих современников.

Куприн Александр

Гамбринус

Александр Куприн

Гамбринус

Так называлась пивная в бойком портовом городе на юге России. Хотя она и помещалась на одной из самых людных улиц, но найти ее было довольно трудно благодаря ее подземному расположению. Часто посетитель, даже близко знакомый и хорошо принятый в Гамбринусе, умудрялся миновать это замечательное заведение и, только пройдя две-три соседние лавки, возвращался назад.

Вывески совсем не было. Прямо с тротуара входили в узкую, всегда открытую дверь. От нее вела вниз такая же узкая лестница в двадцать каменных ступеней, избитых и искревленных многими миллионами тяжелых сапог.Над концом лестницы в простенке красовалось горельефное раскрашенное изображение славного покровителя пивного дела, короля Гамбринуса, величиной прибизительно в два человеческих роста. Вероятно, это скульптурное произведение было первой работой начинающего любителя и казалось грубо исполненным из оканемелых кусков ноздреватой губки, но красный камзол, горностаевая мантия, золотая корона и высоко поднятая кружка со стекающей вниз белой пеной не оставляли никакого сомнения, что перед посетителем - сам великий король пивоварения.

Пивная состояла из двух длинных, но чрезвычайно низких сводчатых зал. С каменных стен всегда сочилась белыми струйками подземная влага и сверкала в огне газовых рожков, которые горели денно о нощно, потому что в пивной окон совсем не было. На сводах, однако, можно было достаточно ясно различить следы занимательной стенной живописи. На одной картине пировала большая компания немецких молодчиков, в охотничьих зеленых куртках, в шляпах с тетеревиными перьями, с ружьями за плечами. Все они, обернувшись лицом к пивной зале, приветствовали публику протянутыми кружками, а двое обнимали за талию дебелых девиц, служащих при сельском кабачке, а может быть дочерей доброго фермера. На другой стене изображался великосветский пикник времен первой половины XVIII столетия; графини и виконты в напудренных париках жеманно резвятся на зеленом лугу с барашками, а рядом под развесистыми ивами, - пруд с лебедями, которых грациозно кормят кавалеры и дамы, сидящие в золотой скорлупе. Следующая картинка представляла внутренность хохлацкой хаты и семью счастливых малороссиян, пляшущих гопака со штофами в руках. Еще дальше красовалась большая бочка, и на ней, увитые виноградом и листьями хмеля, два безобразно толстые амуры с красными лицами, жирными губами и бесстыдно маслеными глазами чокаются плоскими бокалами. Во второй зале, отделенной от первой полукруглой аркой, шли картины из лягушечьей жизни: лягушки пьют пиво в зеленом болоте, лягушки охотятся на стрекоз среди густого камыша, играют струнный квартет, дерутся на шпагах и.т.д. Очевидно стены расписывал иностранный мастер.

Вместо столов были расставлены на полу, густо усыпанном опилками, тяжелые дубовые бочки; вместо стульев - маленькие бочоночки. Направо от входа возвышалась небольшая эстрада, а на ней стояло пианино. Здесь каждый вечер, уже много лет подряд, играл на скрипке для удовольствия и развлечения гостей музыкант Сашка - еврей, - кроткий, веселый, пьяный, плешивый человек, с наружностью облезлой обезьяны, неопределенных лет. Проходили года, сменялись лакеи в кожанных нарукавниках, сменялись поставщики и развозщики пива, сменялись сами хозяева, но Сашка неизменно каждый вечер к шести часам уже сидел на своей эстраде со скрипкой в руках и с маленькой беленькой собачкой на коленях, а к часу ночи уходил из Гамбринуса в сопровождении той же собачки Белочки, едва держась на ногах от выпитого пива.

Впрочем, было в Гамбринусе и другое несменяемое лицо - буфетчица мадам Иванова, - полная, старая женщина, которая от беспрерывного пребывания в сыром пивном подземелье походила на бледных ленивых рыб, населяющих глубину морских гротов. Как капитан корабля из рубки, она с высоты своей буфетной стойки безмолвно распоряжалась прислугой и все время курила, держа папиросу в правом углу рта и щуря от дыма правый глаз. Голос ее редко удавалось слышать, а на поклоны она отвечала всегда одинаковой бесцветной улыбкой.

Громадный порт, один из самых больших торговых портов мира, всегда бывал переполнен судами. В него заходили темно-ржавые гигантские броненосцы. В нем грузились идя на Дальний Восток, желтые толстотрубые пароходы Добровольного флота поголощавшие ежедневно длинные поезда с товарами или тысячи арестантов. Весной и осенью здесь развевались сотни флагов со всех концов земного шара, и с утра до вечера раздавалась команда и ругань на всевозможных языках. От судов к бесчисленным пакгаузам и обратно по колеблющимся сходням сновали грузчики: русские босяки, оборванные, почти оголенные, с пьяными, раздутыми лицами, смуглые турки в грязных чалмах и в широких до колен, но обтянутых вокруг голени шароварах, коренастыемускулистые персы, с волосами и ногтями, окрашенными хной в огненно-морковный цвет.Часто в порт заходили прелестные издали двух- и трех мачтовые итальянские шхуны со своими правильными этажами парусов - чистых, белых и упругих, как груди молодых женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные корабли представлялись - особенно в ясные весенние утра - чудесными белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта. Здесь месяцами раскачивались в грязно-зеленой портовой воде, среди мусора, яичной скорлупы, арбузных корок и стад белых морских чаек, высоковерхие анатолийские кочермы и трапезондские фелюги, с их странной раскраской, резьбой и причудливыми орнаментами. Сюда изредка заплывали и какие-тодиковенные узкие суда, под черными просмоленными парусами, с грязной тряпкой вместо флага; обогнув мол и чуть-чуть не черкнув об него бортом, такое судно, все накренившись набок ине умеряя хода, влетало в любую гавань, приставало среди разноязычной руготни, проклятий и угроз к первому попавшемуся молу, где матросы его, - совершенно голые, бронзовые маленькие люди, - издавая гортанный клекот, с непостижимой быстротой убирали рваные паруса, и мгновенно грязное, таинственное судно делалось как мертвое. И так же загадочно, темной ночью, не зажигая огней, оно беззвучно исчезало из порта. Весь залив по ночам кишел легкими лодочками контрабандистов. Окрестные и дальние рыбаки свозили в город рыбу: весною - мелкую камсу, миллионами наполнявшую доверхуих баркасы, летом - уродливую камбалу, осенью - макрель, жирную кефаль и устрицы, а зимой - десяти- и двадцатипудовую белугу, выловленную часто с большой опасностью для жизни за много верст от берега.

Все эти люди - матросы разных наций, рыбаки, кочегары, веселые юнги, портовые воры, машинисты, рабочие, лодочники, грузчики, водолазы, контрабандисты, - все они были молоды, здоровы и пропитаны крепким запахом моря и рыбы, знали тяжесть труда, любили ужас и прелесть ежедневного риска, ценили выше всего силу, молодчество, задор и хлесткость крепкого слова, а на суше предавались с диким наслаждением разгулу, пьянству и дракам. По вечерам огни большого города, взбегавшие высоко наверх, манили их, как волшебные светящиеся глаза, всегда обещая что-то новое, радостное, еще не испытанное, и всегда обманывая.

Очень кратко Скрипач-еврей, играющий в пивной портового города, переживает русско-японскую войну и еврейские погромы. Его калечат, но тяга скрипача к музыке велика, и он продолжает играть на губной гармошке.

«Гамбринус» - пивная в подвале южного портового города. Каждый вечер много лет подряд здесь играет скрипач Сашка-еврей, весёлый, вечно пьяный человек неопределённых лет, похожий на обезьяну. Неизменно к шести часам вечера он приходит в пивную со скрипкой и маленькой собачкой Белочкой. В той же пивной работает буфетчицей мадам Иванова, полная женщина, с бесцветным от многолетнего пребывания в подвале лицом.

В крупный порт прибывают суда из многих стран, по ночам промышляют контрабандисты, возле порта множество кофеен, притонов, ночлежек. Прибывшие в город и обитатели здешних мест непременно посещают «Гамбринус». Сашка играет без перерыва заказанные ему песни всех народов и краёв. К вечеру его карманы полны серебряных монет. Посетители берут у него в долг мелкие суммы и никогда не возвращают.

Начинается русско-японская война. Сашку забирают в солдаты. Посетители пивной приходят в ужас, один из них даже вызывается идти вместо скрипача. Сашка дарит свою скрипку одному рабочему, а собачку оставляет мадам Ивановой. Будучи сиротой, он отправляет заработанные деньги дальним родственникам. Свою последнюю зарплату он оставляет буфетчице, чтобы та отправила её родне скрипача после его отъезда.

Без Сашки и его скрипки «Гамбринус» пустеет. Хозяин приглашает различных музыкантов, но их забрасывают сосисками. Однако со временем о Сашке забывают. В пивной играет гармонист, а о скрипаче помнят лишь мадам Иванова да собачка Белочка.

Через год Сашка возвращается. Гармониста выгоняют, несмотря на заключённый с ним контракт, и «Гамбринус» снова оживает.

Вскоре в городе начинается еврейский погром, но Сашка спокойно ходит по улицам, его не трогают. Один из погромщиков, разозлившись, что не может тронуть Сашку, убивает его собачку Белочку.

В «Гамбринус» заходят сыщики, один из которых - Мотька Гундосый, крещённый еврей. Между ним и Сашкой происходит ссора. Сашка разбивает скрипку об Гундосого, и тот хочет забрать его в участок, но толпа скрывает скрипача. Арестовывают его вечером по дороге из пивной.

Три месяца спустя Сашка возвращается. Его левая рука скрючена, «приворочена локтем к боку» и не разгибается, видимо, повреждено сухожилие. «Ничего! Человека можно искалечить, но искусство всё перетерпит и всё победит», - говорит Сашка, здоровой рукой берёт губную гармошку и начинает играть любимые песни посетителей «Гамбринуса».

I

Вывески не было совсем. Прямо с тротуара входили в узкую, всегда открытую дверь. От нее вела вниз такая же узкая лестница в двадцать каменных ступеней, избитых и скривленных многими миллионами тяжелых сапог. Над концом лестницы в простенке красовалось горельефное раскрашенное изображение славного покровителя пивного дела, короля Гамбринуса, величиною приблизительно в два человеческих роста. Вероятно, это скульптурное произведение было первой работой начинающего любителя и казалось грубо исполненным из окаменелых кусков ноздреватой губки, но красный камзол, горностаевая мантия, золотая корона и высоко поднятая кружка со стекающей вниз белой пеной не оставляли никакого сомнения, что перед посетителем – сам великий патрон пивоварения.

Пивная состояла из двух длинных, но чрезвычайно низких сводчатых зал. С каменных стен всегда сочилась беглыми струйками подземная влага и сверкала в огне газовых рожков, которые горели денно и нощно, потому что в пивной окон совсем не было. На сводах, однако, можно еще было достаточно ясно разобрать следы занимательной стенной живописи. На одной картине пировала большая компания немецких молодчиков, в охотничьих зеленых куртках, в шляпах с тетеревиными перьями, с ружьями за плечами. Все они, обернувшись лицом к пивной зале, приветствовали публику протянутыми кружками, а двое при этом еще обнимали за талию двух дебелых девиц, служанок при сельском кабачке, а может быть, дочерей доброго фермера. На другой стороне изображался великосветский пикник времен первой половины XVIII столетия; графини и виконты в напудренных париках жеманно резвятся на зеленом лугу с барашками, а рядом, под развесистыми ивами, – пруд с лебедями, которых грациозно кормят кавалеры и дамы, сидящие в какой-то золотой скорлупе. Следующая картина представляла внутренность хохлацкой хаты и семью счастливых малороссиян, пляшущих гопака со штофами в руках. Еще дальше красовалась большая бочка, и на ней, увитые виноградом и листьями хмеля, два безобразно толстые амура с красными лицами, жирными губами и бесстыдно масляными глазами чокаются плоскими бокалами. Во второй зале, отделенной от первой полукруглой аркой, шли картины из лягушачьей жизни: лягушки пьют пиво в зеленом болоте, лягушки охотятся на стрекоз среди густого камыша, играют струнный квартет, дерутся на шпагах и т. д. Очевидно, стены расписывал иностранный мастер.

Вместо столов были расставлены на полу, густо усыпанном опилками, тяжелые дубовые бочки; вместо стульев – маленькие бочоночки. Направо от входа возвышалась небольшая эстрада, а на ней стояло пианино. Здесь каждый вечер, уже много лет подряд, играл на скрипке для удовольствия и развлечения гостей музыкант Сашка – еврей, – кроткий, веселый, пьяный, плешивый человек, с наружностью облезлой обезьяны неопределенных лет. Проходили года, сменялись лакеи в кожаных нарукавниках, сменялись поставщики и развозчики пива, сменялись сами хозяева пивной, но Сашка неизменно каждый вечер к шести часам уже сидел на своей эстраде со скрипкой в руках и с маленькой беленькой собачкой на коленях, а к часу ночи уходил из Гамбринуса в сопровождении той же собачки Белочки, едва держась на ногах от выпитого пива.

Впрочем, было в Гамбринусе и другое несменяемое лицо – буфетчица мадам Иванова, – полная, бескровная, старая женщина, которая от беспрерывного пребывания в сыром пивном подземелье походила на бледных ленивых рыб, населяющих глубину морских гротов. Как капитан корабля из рубки, она с высоты своей буфетной стойки безмолвно распоряжалась прислугой и все время курила, держа папиросу в правом углу рта и щуря правый глаз. Голос ее редко кому удавалось слышать, а на поклоны она отвечала всегда одинаковой бесцветной улыбкой.

II

Громадный порт, один из самых больших торговых портов мира, всегда бывал переполнен судами. В него заходили темно-ржавые гигантские броненосцы. В нем грузились, идя на Дальний Восток, желтые толстотрубые пароходы Добровольного флота, поглощавшие ежедневно длинные поезда с товарами или тысячи арестантов. Весной и осенью здесь развевались сотни флагов со всех концов земного шара, и с утра до вечера раздавалась команда и ругань на всевозможных языках. От судов к бесчисленным пакгаузам и обратно по колеблющимся сходням сновали грузчики: русские босяки, оборванные, почти оголенные, с пьяными, раздутыми лицами, смуглые турки в грязных чалмах и в широких до колен, но обтянутых вокруг голени шароварах, коренастые мускулистые персы, с волосами и ногтями, окрашенными хной в огненно-морковный цвет. Часто в порт заходили прелестные издали двух– и трехмачтовые итальянские шхуны со своими правильными этажами парусов – чистых, белых и упругих, как груди молодых женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные корабли представлялись – особенно в ясные весенние утра – чудесными белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта. Здесь месяцами раскачивались в грязно-зеленой портовой воде, среди мусора, яичной скорлупы, арбузных корок и стад белых морских чаек, высоковерхие анатолийские кочермы и трапезондские фелюги, с их странной раскраской, резьбой и причудливыми орнаментами. Сюда изредка заплывали и какие-то диковинные узкие суда, под черными просмоленными парусами, с грязной тряпкой вместо флага; обогнув мол и чуть-чуть не чиркнув об него бортом, такое судно, все накренившись набок и не умеряя хода, влетало в любую гавань, приставало среди разноязычной ругани, проклятий и угроз к первому попавшему молу, где матросы его, – совершенно голые, бронзовые, маленькие люди, – издавая гортанный клекот, с непостижимой быстротой убирали рваные паруса, и мгновенно грязное, таинственное судно делалось как мертвое. И так же загадочно, темной ночью, не зажигая огней, оно беззвучно исчезало из порта. Весь залив по ночам кишел легкими лодочками контрабандистов. Окрестные и дальние рыбаки свозили в город рыбу: весною – мелкую камсу, миллионами наполнявшую доверху их баркасы, летом – уродливую камбалу, осенью – макрель, жирную кефаль и устрицы, а зимой – десяти– и двадцатипудовую белугу, выловленную часто с большой опасностью для жизни за много верст от берега.

Все эти люди – матросы разных наций, рыбаки, кочегары, веселые юнги, портовые воры, машинисты, рабочие, лодочники, грузчики, водолазы, контрабандисты, – все они были молоды, здоровы и пропитаны крепким запахом моря и рыбы, знали тяжесть труда, любили прелесть и ужас ежедневного риска, ценили выше всего силу, молодечество, задор и хлесткость крепкого слова, а на суше предавались с диким наслаждением разгулу, пьянству и дракам. По вечерам огни большого города, взбегавшие высоко наверх, манили их, как волшебные светящиеся глаза, всегда обещая что-то новое, радостное, еще не испытанное, и всегда обманывая.

Город соединялся с портом узкими, крутыми, коленчатыми улицами, по которым порядочные люди избегали ходить ночью. На каждом шагу здесь попадались ночлежные дома с грязными, забранными решеткой окнами, с мрачным светом одинокой лампы внутри. Еще чаще встречались лавки, в которых можно было продать с себя всю одежду вплоть до нательной матросской сетки и вновь одеться в любой морской костюм. Здесь также было много пивных, таверн, кухмистерских и трактиров с выразительными вывесками на всех языках и немало явных и тайных публичных домов, с порогов которых по ночам грубо размалеванные женщины зазывали сиплыми голосами матросов. Были греческие кофейни, где играли в домино и в шестьдесят шесть, и турецкие кофейни, с приборами для курения наргиле и с ночлегом за пятачок; были восточные кабачки, в которых продавали улиток, петалиди, креветок, мидий, больших бородавчатых чернильных каракатиц и другую морскую гадость. Где-то на чердаках и в подвалах, за глухими ставнями, ютились игорные притоны, в которых штосс и баккара часто кончались распоротым животом или проломленным черепом, и тут же рядом за углом, иногда в соседней каморке, можно было спустить любую краденую вещь, от бриллиантового браслета до серебряного креста и от тюка с лионским бархатом до казенной матросской шинели.

Эти крутые узкие улицы, черные от угольной пыли, к ночи всегда становились липкими и зловонными, точно они потели в кошмарном сне. И они походили на сточные канавы или на грязные кишки, по которым большой международный город извергал в море все свои отбросы, всю свою гниль, мерзость и порок, заражая ими крепкие мускулистые тела и простые души.

Александр Иванович Куприн - писатель-реалист, его имя - одно из самых известных и громких имен начала ХХ века. Его произведения «Гранатовый браслет», «Молох», «Поединок», «Гамбринус» (краткое содержание и анализ которого будет представлен ниже) и другие вошли в золотой фонд русской литературы. Куприн был очень колоритной фигурой. Он постоянно жаждал впечатлений, поэтому часто странствовал и пробовал себя в разных отраслях, профессиях - от дантиста до грузчика.

Случаи из собственной жизни стали основой для многих произведений Александра Ивановича. Большая часть творчества писателя проникнута сочувствием к людям, которые обречены влачить тяжелую участь в убогой, косной среде. Куприн выразил это сочувствие не только в изображении жизни низших слоев общества (роман о жизни женщин легкого поведения «Яма»), но в образах страдающих, интеллигентных героев. Писатель обладал не только высшим мастерством литературного пейзажа, визуального восприятия бытия, но также и литературного характера. Речь, портрет и психологию автор прорабатывал очень тщательно - это заметно даже по глубине и сложности образов животных, о которых Александр Иванович любил писать. Повествование в зачастую обращено к экзистенциальным проблемам. Его размышления о воле к жизни, ненависти и любви, слабости и силе, отчаянии воссоздают духовный мир «маленького человека» на сломе эпох.

Драма жизни

Рассказ «Гамбринус», краткое содержание которого известно каждому еще по школьной программе, был создан А. Куприным в сумбурный исторический период времени между двумя революциями, произошедшими в России. Он стал ярким реалистичным отражением неразрывной взаимосвязи простого народа с его культурой. Содержание произведения доносит до читателя драму жизни посетителей пивного заведения с немецким названием «Гамбринус» расположенного на знаменитой улице Дерибасовской в Одессе. Самобытные и яркие образы героев, центральным персонажем среди которых является уникальный музыкальный самородок - талантливый Сашка-скрипач, наполняют атмосферу того времени неподражаемым колоритом и шармом. Подчеркнуто контрастно выглядит вдохновенная и искристая игра музыканта на фоне трагических и грозных событий, взбудораживших всю Россию и исковеркавших судьбы многих ее граждан.

Человек - тростник, но мыслящий

Интересный использовал Куприн. «Гамбринус» в основе сюжета содержит идею, которая затрагивает извечную тематику бессмертия и торжества искусства над любым проявлением безнравственности, подлости и жестокости. Гениальный ученый-француз Б. Паскаль своей философской мыслью дал определение индивидууму: человек - это тростник, однако тростник мыслящий. Эта мысль была подхвачена Куприным и перенесена в его литературное произведение. Слова центрального персонажа о том, что человека можно искалечить, но настоящее искусство обязательно все выдержит и победит, являются своеобразной транскрипцией слов Паскаля, звуча как апофеоз мужества и стойкости.

Особая магия

«Гамбринус» - рассказ небольшой, в нем чуть больше двадцати страниц. Но каждая фраза его пронизана особой магией и энергетикой литературного мастерства автора. Повествование будоражит читателя, держа его в неослабевающем напряжении, не оставляя безучастным, равнодушным к происходящим драматическим событиям в Российской империи того времени. Неумолимая волна еврейских погромов в считанные дни уничтожила жизнерадостную атмосферу уважительных, доброжелательных отношений между жителями, погрузив когда-то веселые улицы приморского города в ядовитую пучину ксенофобии. Куприновский «Гамбринус», краткое содержание которого не в силах передать публицистическую точность автора, описывает имевшие место акты вандализма бесчинствующих черносотенцев. Достаточно подробно автор описывает как они, пьяные, нагло вламывались в частные дома, квартиры, бесстыдно шарили в комодах и в кроватях, вымогали деньги, требовали то водки, то исполнения гимна. В каждой описательной строчке читатель чувствует журналистский талант писателя.

Гражданская позиция

Гражданская позиция Куприна безошибочно угадывается читателем по описанию одной из ключевых сцен, когда в разгар погрома одесский каменщик безжалостно убивает любимого пса Сашки-скрипача. В этом трагическом эпизоде с мощной контрастной выразительностью неореализма автор показывает неумолимую ярость бессмысленного и тупого гнева народа. Простые люди, обманутые и используемые властными структурами и революционными течениями в своих политических целях, становятся жертвой грядущих драматических событий. Свое возмущение и боль писатель выразил не только в данном произведении. Гражданскую позицию передают рассказы «Обида» и «Бред», которые также написал Куприн. «Гамбринус» же отличается от других особым эмоциональным и сочным стилем. Это настоящий эталон литературной экспрессии: все события и предметы, описанные автором, имеют законченную форму, образуя внутреннюю логическую связь друг с другом.

Оценка творчества

Произведение «Гамбринус» отзывы получил неоднозначные. Замечательную оценку литературному творению Куприна в свое время дал Лев Толстой, отметив его яркую тональность. Максим Горький предлагал присвоить писателю почетное звание певца революции. Однако когда после произошедших октябрьских событий Куприн эмигрировал за границу, мнение о нем и его творчестве радикально изменилось, а сам писатель никогда более не возвращался в своих произведениях к революционной тематике. Возможно, этот факт является одной из причин, по которым стоит прочесть рассказ «Гамбринус». Краткое содержание не в силах передать в полной мере мастерство автора.